Литература

Жанр баллады в творчестве Жуковского

На этом уроке пойдёт речь о творчестве замечательного русского поэта Василия Андреевича Жуковского, о жанре баллады в его творчестве и, прежде всего, о балладе «Светлана» – самой знаменитой его балладе.

Жанр баллады родился в России в 1808 году. В девятом номере журнала «Вестник Европы» за этот год было напечатано стихотворение под названием «Людмила». Это было первое произведение в жанре баллады уже прославившегося к тому времени своими элегиями, такими как «Вечер» или «Сельское кладбище», Василия Андреевича Жуковского (рис. 1).

Рис. 1. В.А. Жуковский (Источник)

Русские читатели встретили новое произведение восторженно. Белинский (рис. 2) впоследствии отмечал:

«Тогдашнее общество бессознательно почувствовало в этой балладе новый дух творчества, новый дух поэзии. И общество не ошиблось».

Рис. 2. В.Г. Белинский (Источник)

Баллада «Людмила»

«Людмила» Жуковского была переводом на русский язык баллады знаменитого немецкого поэта Готфрида Августа Бюргера (рис. 5) «Ленора».

Рис. 5. Готфрид Август Бюргер (Источник)

Эта баллада является литературной обработкой мистического сюжета о том, как к девушке является мёртвый жених. Русская читающая публика XVIII века была воспитана на просветительской литературе, а в Просвещении существовал культ разума, то есть исключалось всё мистическое, необъяснимое. Всяческий иррационализм просто изгонялся из литературы. Поэтому можно представить себе, с каким замиранием сердец читали новое произведение Жуковского (особенно барышни), какое воздействие на них оказывали такие, например, строки:

 

«Вот уж солнце за горами;
Вот усыпала звездами
Ночь спокойный свод небес;
Мрачен дол, и мрачен лес.

Вот и месяц величавый
Встал над тихою дубравой:
То из облака блеснёт,
То за облако зайдёт;
С гор простёрты длинны тени;
И лесов дремучих сени,
И зерцало зыбких вод,
И небес далёкий свод
В светлый сумрак облечённы...
Спят пригорки отдалённы,
Бор заснул, долина спит...
Чу!.. полночный час звучит.

Потряслись дубов вершины;
Вот повеял от долины
Перелётный ветерок...
Скачет по полю ездок:
Борзый конь и ржёт и пышет.
Вдруг... идут... (Людмила слышит)
На чугунное крыльцо...
Тихо брякнуло кольцо... <…>

«Светит месяц, дол сребрится;
Мёртвый с девицею мчится <…>

«Чу! в лесу потрясся лист.
Чу! в глуши раздался свист.
Чёрный ворон встрепенулся;
Вздрогнул конь и отшатнулся;
Вспыхнул в поле огонёк».
«Близко ль, милый?» — «Путь далёк». <…>

Что же чудится Людмиле?..
К свежей конь примчась могиле
Бух в неё и с седоком.
Вдруг — глухой подземный гром;
Страшно доски затрещали;
Кости в кости застучали;
Пыль взвилася; обруч хлоп;
Тихо, тихо вскрылся гроб...
Что же, что в очах Людмилы?..
Ах, невеста, где твой милый?
Где венчальный твой венец?
Дом твой — гроб; жених — мертвец. <…>

«Кончен путь: ко мне, Людмила;
Нам постель — темна могила;
Завес — саван гробовой;
Сладко спать в земле сырой».

Что ж Людмила?.. Каменеет,
Меркнут очи, кровь хладеет,
Пала мёртвая на прах.
Стон и вопли в облаках;
Визг и скрежет под землёю;

Вдруг усопшие толпою
Потянулись из могил;
Тихий, страшный хор завыл:
«Смертных ропот безрассуден;
Царь всевышний правосуден;
Твой услышал стон творец;
Час твой бил, настал конец».

Так была наказана героиня баллады «Людмила» за то, что осмелилась роптать на божественный произвол.

Баллада «Светлана»

«Светлана» была всего лишь третьей балладой, написанной Василием Андреевичем Жуковским. До неё он написал уже упомянутую «Людмилу» и балладу «Кассандра», которая являлась переводом произведения великого немецкого поэта Шиллера (рис. 6), и речь в ней шла о событиях античной истории.

Рис. 6. Иоганн Фридрих Шиллер (Источник)

«Светлана», безусловно, самая знаменитая баллада Жуковского, которой была суждена грядущая слава в веках.

Хотя в основе сюжета баллады «Светлана» лежит всё та же история о том, как к девушке является мёртвый жених, эта баллада приобрела совершенно неповторимый, неподражаемый окрас. Она была абсолютно оригинальной по характеру решения этой коллизии.

Работа над «Светланой» продолжалась на протяжении четырёх лет (с 1808 по 1812 гг.).

Изменился не только сюжет, но и имя героини, что не случайно и очень важно. Дело в том, что в православных святцах нет имени Светлана. Вместе с тем Жуковский хочет придать новой своей балладе русский колорит, а в имени Светлана отчётливо слышен тот же корень, что и в слове светлый. И этот необыкновенный свет, это сияние, которое исходит от баллады и от её героини, очень ощущались читателями того времени и ощущаются сейчас.

Кроме того, выбор имени Светлана мог быть связан и с характером прототипа героини этой баллады – Александры Андреевны Протасовой-Воейковой.

Национальный колорит в балладе «Светлана»

Помимо имени героини, важным мотивом, создающим национальный колорит баллады «Светлана», стало и приурочивание событий, происходящих в балладе, к совершенно определённому времени – крещенским святкам. Прочитайте зачин баллады:

 

«Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны».

Вместе с этим зачином в балладу входил целый мир русской национальной жизни, обычаев, традиций, нравов. Вспомните описание святочных гаданий в пушкинском романе «Евгений Онегин» (рис. 11).

Рис. 11. А.С. Пушкин (Источник)

Или необыкновенно поэтичное их описание в романе-эпопее Льва Толстого (рис. 12) «Война и мир».

Рис. 12. Лев Толстой (Источник)

Известный критик того времени Николай Алексеевич Полевой (рис. 13) не случайно писал:

«Кто сообразит всё, что бывает у нас на Руси о святках, тот поймёт дух русского народа».

Рис. 13. Н.А. Полевой (Источник)

Жуковскому удалось передать необыкновенный колорит русской национальной, народной жизни. Ведь этот особый, святочный мир, мир гаданий и различных святочных забав был близок и понятен не только в простонародье, крестьянству, но и дворянству. Это действительно был мир общенациональный.

Сюжетный анализ баллады Жуковского «Светлана»

Приобретя национальный колорит, баллада всё равно осталась балладой – произведением, насыщенным иррациональными, мистическими, сверхъестественными событиями.

Внешне Жуковский сохраняет тот же самый сюжет: к девушке является мёртвый жених. Но теперь Жуковский создаёт какое-то особое романтическое настроение в балладе и для этого вводит образы, характерные для романтизма: неверного лунного света, ночи, тумана.

 

«Тускло светится луна
В сумраке тумана –
Молчалива и грустна
Милая Светлана.
«Что, подруженька, с тобой?
Вымолви словечко;
Слушай песни круговой;
Вынь себе колечко.
Пой, красавица: „Кузнец,
Скуй мне злат и нов венец,
Скуй кольцо златое;
Мне венчаться тем венцом,
Обручаться тем кольцом
При святом налое“».

«Как могу, подружки, петь?
Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
В грусти одинокой.
Год промчался — вести нет;
Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
Им лишь сердце дышит…
Иль не вспомнишь обо мне?
Где, в какой ты стороне?
Где твоя обитель?
Я молюсь и слезы лью!
Утоли печаль мою,
Ангел-утешитель».

 

А дальше перед читателем предстаёт картина гадания перед зеркалом – одного из святочных гаданий, которое было очень популярно и в народной, и в дворянской среде. Гадает Светлана:

«Вот в светлице стол накрыт
Белой пеленою;
И на том столе стоит
Зеркало с свечою;
Два прибора на столе.
«Загадай, Светлана;
В чистом зеркала стекле
В полночь, без обмана
Ты узнаешь жребий свой:
Стукнет в двери милый твой
Легкою рукою;
Упадет с дверей запор;
Сядет он за свой прибор
Ужинать с тобою».

Вот красавица одна;
К зеркалу садится;
С тайной робостью она
В зеркало глядится;
Темно в зеркале; кругом
Мертвое молчанье;
Свечка трепетным огнем
Чуть лиет сиянье…
Робость в ней волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
Страх туманит очи…
С треском пыхнул огонек,
Крикнул жалобно сверчок,
Вестник полуночи.

Подпершися локотком,
Чуть Светлана дышит…
Вот… легохонько замком
Кто-то стукнул, слышит;
Робко в зеркало глядит:
За ее плечами
Кто-то, чудилось, блестит
Яркими глазами…
Занялся от страха дух…» (рис. 14)

Рис. 14. Иллюстрация к балладе «Светлана» (Источник)

Несмотря на то что героине является мёртвый жених (правда, она ещё этого не знает), несмотря на эту мистическую картину, читатель чувствует, как неуловимо изменился общий тон баллады по сравнению с «Людмилой». Исчезла мрачность, суровость, и возникла нежная доверчивость:

«Вдруг в ее влетает слух
Тихий, легкий шепот:
«Я с тобой, моя краса;
Укротились небеса;
Твой услышан ропот!»

Оглянулась… милый к ней
Простирает руки.
«Радость, свет моих очей,
Нет для нас разлуки.
Едем! Поп уж в церкви ждет
С дьяконом, дьячками;
Хор венчальну песнь поет;
Храм блестит свечами».
Был в ответ умильный взор;
Идут на широкий двор,
В ворота тесовы;
У ворот их санки ждут;
С нетерпенья кони рвут
Повода шелковы».

Дальше перед читателями открывается знаменитая сцена бешеной скачки Светланы и её жениха:

 

«Сели… кони с места враз;
Пышут дым ноздрями;
От копыт их поднялась
Вьюга над санями.
Скачут… пусто все вокруг,
Степь в очах Светланы:
На луне туманный круг;
Чуть блестят поляны. <…>

Кони мчатся по буграм;
Топчут снег глубокий…
Вот в сторонке божий храм
Виден одинокий».

 

Но и здесь читатель находит отличия от картины, созданной в «Людмиле». Там всё было мрачно и грозно:

«Мчатся всадник и Людмила.
Робко дева обхватила
Друга нежною рукой,
Прислонясь к нему главой.
Скоком, лётом по долинам,
По буграм и по равнинам;
Пышет конь, земля дрожит;
Брызжут искры от копыт;
Пыль катится вслед клубами;
Скачут мимо них рядами
Рвы, поля, бугры, кусты;
С громом зыблются мосты».

 

Казалось бы, в балладе «Светлана», как и в балладе «Людмила», всё предвещает страшный, трагический конец – смерть героини. Но Жуковский вводит образ – невозможный, немыслимый в «Людмиле», образ, который восходит к религиозному сюжету благовещенья:

«Вдруг метелица кругом;
Снег валит клоками;
Черный вран, свистя крылом,
Вьется над санями;
Ворон каркает: печаль!
Кони торопливы
Чутко смотрят в темну даль,
Подымая гривы;
Брезжит в поле огонек;
Виден мирный уголок,
Хижинка под снегом.
Кони борзые быстрей,
Снег взрывая, прямо к ней
Мчатся дружным бегом.

Вот примчалися… и вмиг
Из очей пропали:
Кони, сани и жених
Будто не бывали.
Одинокая, впотьмах,
Брошена от друга,
В страшных девица местах;
Вкруг метель и вьюга.
Возвратиться – следу нет…
Виден ей в избушке свет:
Вот перекрестилась;
В дверь с молитвою стучит…
Дверь шатнулася… скрыпит…
Тихо растворилась.

Что ж?.. В избушке гроб; накрыт
Белою запоной;
Спасов лик в ногах стоит;
Свечка пред иконой…
Ах! Светлана, что с тобой?
В чью зашла обитель?
Страшен хижины пустой
Безответный житель.
Входит с трепетом, в слезах;
Пред иконой пала в прах,
Спасу помолилась;
И с крестом своим в руке,
Под святыми в уголке
Робко притаилась.

Все утихло… вьюги нет…
Слабо свечка тлится,
То прольет дрожащий свет,
То опять затмится…
Все в глубоком, мертвом сне,
Страшное молчанье…
Чу, Светлана!.. в тишине
Легкое журчанье…
Вот глядит: к ней в уголок
Белоснежный голубок
С светлыми глазами,
Тихо вея, прилетел,
К ней на перси тихо сел,
Обнял их крылами».

Упование на милосердие божие спасает Светлану. Всё страшное и трагическое в этой балладе оказывается лишь сном, а наяву героиня познаёт счастье:

«Смолкло все опять кругом…
Вот Светлане мнится,
Что под белым полотном
Мертвый шевелится…
Сорвался покров; мертвец
(Лик мрачнее ночи)
Виден весь – на лбу венец,
Затворены очи.
Вдруг… в устах сомкнутых стон;
Силится раздвинуть он
Руки охладелы…
Что же девица?.. Дрожит…
Гибель близко… но не спит
Голубочек белый.

Встрепенулся, развернул
Легкие он крилы;
К мертвецу на грудь вспорхнул…
Всей лишенный силы,
Простонав, заскрежетал
Страшно он зубами
И на деву засверкал
Грозными очами…
Снова бледность на устах;
В закатившихся глазах
Смерть изобразилась…
Глядь, Светлана… о творец!
Милый друг ее – мертвец!
Ах!.. и пробудилась».

И уже не во сне, а наяву, является Светлане её жених, живой и здоровый:

 

«Села (тяжко ноет грудь)
Под окном Светлана;
Из окна широкий путь
Виден сквозь тумана;
Снег на солнышке блестит,
Пар алеет тонкий…
Чу!.. в дали пустой гремит
Колокольчик звонкий;
На дороге снежный прах;
Мчат, как будто на крылах,
Санки кони рьяны;
Ближе; вот уж у ворот;
Статный гость к крыльцу идет…
Кто?.. Жених Светланы».

 

Как будто спеша успокоить читателя, Жуковский заканчивает балладу нравоучительной нотой:

«Улыбнись, моя краса,
На мою балладу;
В ней большие чудеса,
Очень мало складу.
Взором счастливый твоим,
Не хочу и славы;
Слава – нас учили – дым;
Свет – судья лукавый.
Вот баллады толк моей:
«Лучший друг нам в жизни сей
Вера в провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье – лживый сон;
Счастье – пробужденье».

 

Так была наказана за ропот Людмила и награждена Светлана за веру в благость божьего замысла.

 

Список литературы

1. Литература. 8 класс. Учебник в 2 ч. Коровина В.Я. и др. – 8-е изд. – М.: Просвещение, 2009. 
2. Меркин Г.С. Литература. 8 класс. Учебник в 2 частях. – 9-е изд. – М.: 2013.
3. Критарова Ж.Н. Анализ произведений русской литературы. 8 класс. – 2-е изд., испр. – М.: 2014.

 

Дополнительные рекомендованные ссылки на ресурсы сети Интернет

1. Интернет портал «Энциклопедия России» (Источник)
2. Интернет портал «Фестиваль педагогических идей ”Открытый урок”» (Источник)
3. Интернет портал «Lit-helper» (Источник)

 

Домашнее задание

1. Дайте определение понятию баллада. Назовите основные характеристики жанра баллады.
2. Проведите сравнительную характеристику баллад Жуковского «Светлана» и «Людмила».
3. Выучите отрывок из баллады «Светлана» наизусть.