Литература
Тема 4: Из литературы XVIII векаУрок 2: Эпизод комедии «Недоросль»
- Видео
- Тренажер
- Теория
Состояние образования, описанное в комедии «Недоросль»
Рис. 1
Данный эпизод комедии можно было бы назвать «Урок Митрофанушки». Изначально может показаться, что все описанное в VII и VIII явлениях – это комическое преувеличение, или же, на научном языке, гипербола. Что так не было и быть не могло, что это уж придумал Фонвизин. Но все описанное – с натуры.
Вот, например, в книге Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» есть глава, которая называется «Городня». В этой главе путешественник встречает француза, и тот рассказывает, что он был парикмахером, потом матросом, но он всегда был склонен к пьянству, лени, поэтому не мог заработать на хлеб насущный. И по совету земляков он стал учителем и вместе с семьей ученика поехал в деревню, где целый год не знали, что он писать не умеет.
Державин в своих «Записках» рассказывает, чтоб он был отдан в учение к некоторому Иосифу Розе, сосланному за какую-то вину в каторжную работу. Сам его учитель был невежда и не знал даже грамматических правил. В комедии Екатерины II («Госпожа Вестникова с семьею») один из персонажей про учителей говорит: «Пусть по-прежнему идет в кучера к кому-нибудь».
Иван Иванович Шувалов, выдающийся государственный деятель Елизаветинского времени, основатель московского университета, покровитель Михаила Васильевича Ломоносова, основатель Академии художеств в Петербурге, в докладной записке сенату в 1754 году, доказывая, что нужен университет, пишет: «Дворяне, не сыскав лучших учителей, принимают таких, которые лакеями, парикмахерами, и другими подобными ремеслами всю жизнь свою препровождали. Нужен университет».
Анализ VII явления
Комментарий к выбранной сцене
В произведениях прошлого времени (причем это может быть недавнее время, скажем, конец прошлого века), и уж тем более в произведениях 18-19 века, встречается необычайно много непонятных слов. Правильное чтение предполагает, прежде всего, знакомство с этими словами. Нельзя понять смысл произведения, не понимая слов, используемых в нем. Какие же слова просто необходимо знать, чтобы прочесть два явления третьего действия пьесы «Недоросль».
Во-первых, слово «сговор». Митрофанушка говорит: «Чтобы завтра же быть сговору». Сговор – это помолвка. То есть молодой человек и девушка объявляются женихом и невестой. Это еще не свадьба, но они уже помолвлены друг с другом. Этот обычай помолвки жив до сих пор, хоть и не так распространен как в прежнее время.
Зады, которые требует сдавать ему Митрофанушка – это то, что пройдено. Совершенно справедливо говорит Цыфиркин, что если постоянно повторять одно и то же, то «с задами-то век назади останешься». Вообще, склонность к каламбурам у Фонвизина необычайно хороша. Фонвизин каламбурит постоянно.
Наприклад – например.
Шабаш – конец.
Фамилия Кутейкин образована от названия поминального блюда «кутья» – рис с изюмом. Это постное блюдо, которое едят на поминках и в поминальные праздники.
Аз – я (церковнославянский).
Есмь – первое лицо единственного числа глагола «быть». «Аз есмь червь» - я есть червь.
Псалтырь – книга ветхого завета, сборник духовных стихотворений, псалмов. Авторство приписывается Библейскому царю Давиду. По этой книге учили грамоте, письму, чтению. Невежество Кутейкина подчеркивается тем, что он думает, что в двух псалтырях должно быть написано разное.
Асмое тифа ф сфете– восьмое диво в свете.
Палфан – балван, чурбан, то есть пустая деревяшка.
Аристотель – древнегреческий философ, мудрец.
Аванзировать – продвигаться вперед.
Козел – это возвышение для кучера.
Рис. 2
Госпожа Простакова и Митрофан. Учителя Кутейкин и Цыфиркин.
Простакова: «Пока он отдыхает, друг мой, ты хоть для виду поучись, чтоб дошло до ушей его, как ты трудишься, Митрофанушка».
Обратите внимание на то, что Простакова постоянно подчеркивает, особенно перед Правдиным и Стародумом, что Митрофанушка учен, что он просвещается. То есть, Фонвизин словно показывает, что они, конечно, «дремучие», но время сейчас такое, что даже «дремучие» должны отдавать детей учиться. Иначе никак.
Митрофан: «Ну! А там что?»
Простакова: «А там и женишься».
Митрофан: «Слушай, матушка, я те потешу. Поучусь; только чтоб это был последний раз и чтоб сегодни ж быть сговору».
Простакова: «Придет час воли божией!»
Митрофан: «Час моей воли пришел! Не хочу учиться, хочу жениться! Ты ж меня взманила, пеняй на себя. Вот я сел».
Цыфиркин очинивает грифель (тогда писали на черной грифельной доске мягким сланцем – грифелем).
Простакова: «А я тут же присяду, кошелек повяжу для тебя, друг мой! Софьюшкины денежки было б куды класть».
Вот этот нехитрый мотив – денежки – проходит через всю пьесу и желание женить Митрофана на Софье вызвано известием о том, что у Софьи изрядное приданое. Что касается непосредственно учебы, то у Простаковой тут все очень просто.
Митрофан: «Ну! Давай доску, гарнизонная крыса! Задавай, что писать».
Почему гарнизонная крыса? Потому что Цыфиркин служил, был солдатом, а потом ушел в отставку. Сейчас зарабатывает тем, что он знает в математике, кому-то счет проверит, кому-то еще что-то.
Цыфиркин: «Ваше благородие завсегда без дела лаяться изволите».
Простакова: «Ах, господи боже мой! Уж ребенок не смей и избранить Пафнутьича! Уж и разгневался!»
Чудеснейшая черта, которая отличает всех сатирических персонажей Фонвизина: абсолютное презрение к достоинствам другого человека. Подумаешь, ребенок сказал гарнизонная крыса? Чего обижаться? Даже пословица есть: «Брань на вороту не виснет».
Цыфиркин: «За что разгневаться, ваше благородие? У нас российская пословица: собака лает, ветер носит».
Митрофан: «Задавай же зады, поворачивайся».
Цыфиркин: «Все зады, ваше благородие. Ведь с задами-то век назади останешься».
Простакова: «Не твое дело, Пафнутьич. Мне очень мило, что Митрофанушка вперед шагать не любит. С его умом, да залететь далеко, да и боже избави!»
И что здесь имеет в виду Простакова? С его грандиозным умом или с его слабеньким умишком? Скорее всего, первое, но мы-то читаем второе, бесспорно.
Цыфиркин: «Задача. Изволил ты, на приклад (то есть, например), итти по дороге со мною. Ну, хоть возьмем с собою Сидорыча. Нашли мы трое...» Митрофан (пишет): «Трое».
Цыфиркин: «На дороге, на приклад же, триста рублей». Митрофан (пишет): «Триста».
Цыфиркин: «Дошло дело до дележа. Смекни-тко, по чему на брата?» Митрофан (вычисляя, шепчет): «Единожды три - три. Единожды нуль - нуль. Единожды нуль – нуль».
Простакова: «Что, что, до дележа?»
Митрофан: «Вишь триста рублей, что нашли, троим разделить».
Простакова: «Врет он, друг мой сердечный. Нашел деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке».
Митрофан: «Слышь, Пафнутьич, задавай другую».
Цыфиркин: «Пиши, ваше благородие. За ученье жалуете мне в год десять рублей». Митрофан: «Десять».
Цыфиркин: «Теперь, правда, не за что, а кабы ты, барин, что-нибудь у меня перенял, не грех бы тогда было и еще прибавить десять». Митрофан (пишет): «Ну, ну, десять».
Цыфиркин: «Сколько бы ж на год?» Митрофан: «Нуль да нуль - нуль. Один да один...» (Задумался.)
Но тут вмешивается Простакова.
Простакова: «Не трудись по-пустому, друг мой! Гроша не прибавлю; да и не за что. Наука не такая. Лишь тебе мученье, а все, вижу, пустота. Денег нет - что считать? Деньги есть - сочтем и без Пафнутьича хорошохонько».
Тут вмешивается Кутейкин.
Кутейкин: «Шабаш, право, Пафнутьич. Две задачи решены. Ведь на поверку приводить не станут (в смысле, никто проверять не станет, как они решены)».
Митрофан: «Небось, брат. Матушка тут сама не ошибется. Ступай-ка ты теперь, Кутейкин, проучи вчерашнее».
Кутейкин (открывает часослов): «Начнем благословясь. За мною со вниманием: "Аз же есмь червь..."»
Митрофан: «Аз же есмь червь...»
Кутейкин: «Червь, сиречь (то есть) животина, скот. Сиречь: "аз есмь скот"».
Митрофан: «Аз есмь скот».
И этот мотив, взятый из псалтыря (21 глава, 7 стих), проходит через всю книгу: «Аз есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей».
Кутейкин: «А не человек».
Митрофан: «А не человек».
Кутейкин: «Поношение человеков».
Митрофан: «Поношение человеков».
Кутейкин: «И уни...»
На этом VII явление заканчивается.
Анализ VIII явления
Явление меняется, когда меняется состав персонажей на сцене. Вбегает Вральман.
Вральман: «Ай! ай! ай! ай! ай! Теперь-то я фижу! Умарить хотят репенка! Матушка ты мая! Сшалься нат сфаей утропой…»
И так далее. Это так называемый немецкий акцент, который встречается и в комедиях времен Фонвизина, и в «Горе от ума» («пошел он в пусурманы»), который будет встречаться и дальше на протяжении очень большого времени в русской литературе. Причем не очень легко сразу понять все слова. Например, Вральман про Митрофана говорит: «асмое тифа ф сфете». Это значит: восьмое диво в свете. А так как известно, что на свете всего 7 чудес, то Митрофан, получается, – это восьмое чудо.
Вральман: «Тай фолю этим проклятым слатеям. И с такой калафы толго ль палфан? Ушь диспозисион, ушь фсе есть». (то есть, есть предрасположение, что последние мозги вылетели).
Простакова: «Правда, правда твоя, Адам Адамыч! Митрофанушка, друг мой, коли ученье так опасно для твоей головушки, так по мне перестань».
Митрофан: «А по мне и подавно».
В одном из предыдущих явлений учителя жаловались друг другу, что стоит только начать заниматься, как сразу же появляется немец и мешает занятиям. Так оно здесь и происходит.
Кутейкин: «Конец и богу слава».
Вральман: «Матушка моя! Што тепе натопно? Сынок, какоф есть, да тал пох старовье; или сынок премудрой, так сказать, Аристотелис, да в могилу».
То есть матушке предстоит решить, останется ли ее сын таким как есть, но будет здоров, или станет мудрецом, как Аристотель, но учение его сведет в могилу.
Простакова: «Ах, какая страсть, Адам Адамыч! Он же и так вчера небережно поужинал».
Вральман: «Рассути-ш, мать мая, напил прюхо лишне: педа. А фить калоушка-то у нефо караздо слапе прюха; напить ее лишне да и захрани поже!»
То есть, набил брюхо – и беда, а если голову набить лишним? Это ж буде совсем плохо. Голова же у Митрофанушки слабее, чем брюхо.
Простакова: Правда твоя, Адам Адамыч; да что ты станешь делать? Ребенок, не выучась, поезжай-ка в тот же Петербург: скажут, дурак. Умниц-то ныне завелось много. Их-то я боюсь».
А здесь что – ощущение своего времени, уже нового, или же реверанс в сторону императрицы? Ведь при ней завелось умниц много. Так или иначе, Простакова хочет своего Митрофана (по крайней мере, для виду) поучить.
Вральман: «Чефо паяться, мая матушка? Расумнай шеловек никахта ефо не сатерет, никахта з ним не саспорит: а он с умными лютьми не сфясывайся, так и пудет плаготенствие пожие!»
Простакова: «Вот как надобно тебе на свете жить, Митрофанушка!»
Митрофан: «Я и сам, матушка, до умниц-то не охотник. Свой брат завсегда лучше».
Вральман: «Сфая кампания то ли тело?»
Простакова: «Адам Адамыч! Да из кого ж ты ее выберешь?»
Вральман: «Не крушинься, мая матушка, не крушинься; каков тфой тражайший сын, таких на сфете миллионы, миллионы. Как ему не фыпрать сепе кампаний?»
Простакова: «То даром, что мой сын малый острый, проворный».
Вральман: «То ли пы тело, капы не самарили ефо на ушенье? Россиска крамат! Арихметика! Ах, хоспоти поже мой, как туша ф теле остаеса! Как путто пы рассиски тфорянин ушь и не мог ф сфете аванзировать (то есть, продвигаться вперед) пез россиской крамат!»
Кутейкин (в сторону): «Под язык бы тебе труд и болезнь».
Вральман: «Как путто пы до арихметики пыли люти тураки песчотные!»
Цыфиркин (в сторону): «Я те ребра-то пересчитаю. Попадешься ко мне».
Вральман: «Ему потрепно снать, как шить ф сфете. Я снаю сфет наизусть. Я сам терта калашь».
Простакова: «Как тебе не знать большого свету, Адам Адамыч? Я чай, и в одном Петербурге ты всего нагляделся».
Вральман: «Тафольно, мая матушка, тафольно. Я савсегда ахотник пыл смотреть публик. Пыфало, о праснике съетутца в Катрингоф кареты с хоспотами. Я фсе на них смотру. Пыфало, не сойту ни на минуту с косел».
Простакова: «С каких козел?»
Вральман (в сторону): «Ай! ай! ай! ай! Што я зафрал! (Вслух.) Ты, матушка, снаешь, што сматреть фсегда лофче зповыши. Так я, пыфало, на снакому карету сасел, так и сматру польшой сфет с косел».
Козлы – это такое возвышение на передке экипажа. Место, где сидит кучер.
Рис. 3. Козлы (Источник)
Простакова: «Конечно, виднее. Умный человек знает, куда взлезть».
Вральман: «Ваш трашайший сын также на сфете как-нипуть всмаститца, лютей пасматреть и сепя покасать. Уталец!»
Вральман прекрасно знает цену Митрофанушке и здесь надо играть его так, чтобы было и простодушие, и хитрость, чтоб было понятно, что он и иронизирует по поводу Митрофанушки и его матери, и в то же время он говорит те слова, которых от него ждут.
Вральман: «Уталец! Не постоит на месте, как тикой конь пез усды. Ступай! Форт!»
Простакова: «Ребенок, право, хоть и жених. Пойти за ним, однако ж, чтоб он с резвости без умыслу чем-нибудь гостя не прогневал».
Вральман: «Поти, моя матушка! Салетна птиса! С ним тфои гласа натопно».
Простакова: «Прощай же, Адам Адамыч!»
На этом заканчивается VIII явление, после чего идет сцена драки учителей.
Сцена драки учителей
О комедии Мольера «Мещанин во дворянстве»
Сцена драки учителей, пожалуй, напоминает об аналогичной сцене в Мольеровской комедии «Мещанин во дворянстве». Эта пьеса была поставлена в 1670 году, причем сам Мольер играл Журдена – главного героя. А что такое главный герой комедии Мольера? Это всегда герой, одержимый какой-то манией, которая не дает ему спать, не дает ему жить. Журдену очень хочется считать себя дворянином, и чтобы все считали его дворянином. Ему хочется стать дворянином. И он набирает целый штат учителей: учителя музыки, танцев, фехтования и философии. И, собственно, комедия начинается именно с того, что каждый учитель говорит, как важна его наука. И начинают спорить друг с другом, особенно когда появляется учитель фехтования. Понятно: что там учителя музыки и танцев, если учитель фехтования легко может насадить их на шпагу. Но как только начинается спор учителя музыки, танцев и фехтования, появляется учитель философии и пытается урезонить спорящих, говоря, что напрасно они это делают. У каждой науки есть свой смысл, свое значение. Но, правда, выше всех находится философия. И тут начинается общая драка, и учителю философии в итоге достается больше всех.
Есть в комедии замечательнейший диалог. Учитель философии объясняет Журдену, что всё, что не стихи – то проза, а то, что не проза – то стихи. И Журден с удивлением для себя открывает, что всю свою жизнь он говорил прозой. Вообще, в этой комедии много замечательных моментов. Например, когда речь идет о новом костюме, который заказал Журден. И с этим костюмом связан очень важный мотив, что жизнь – это игра, и каждый из нас играет роль. А вот дворянство не сводится к роли, к переодеванию, оно не покупается. И этот костюм становится как будто театральным костюмом. Очень многое от Мольеровской комедии останется потом в русской комедии в 18-19 веке. Например, та же Простакова одержима манией – нездоровой любовью к сыну. Любовью, которая сына калечит, а не защищает и не воспитывает. Здесь также есть любовная пара, как и в «Мещанине во дворянстве». Журден, как отец, уверен, что его дочери в мужья годится только аристократ, маркиз, и поэтому славный добрый парень, но купеческого звания (а сам Журден из купцов) никогда не будет мужем его дочери. Но Журдена обманывают, когда заставляют поверить, что его дочь вышла за сына турецкого султана.
Любопытно, что «Недоросль» начинается примерно так же, как и «Мещанин во дворянстве». Он начинается с костюма – с пошитого Тришкой кафтана. Но если у Мольера важнее всего – это видимость и сущность (то есть можно надеть какой угодно костюм, но ты все равно останешься буржуа), то у Фонвизина акцент смещен на другое. Вот, например, крепостной человек, которому велели стать портным, вне зависимости от того, умеет он шить или нет. Станислав Борисович Рассадин говорит, что этот эпизод легко спроецировать на Екатерининский двор, когда уже в 80-е годы таких великих людей как Григорий Орлов и Потёмкин сменили сущие ничтожества, вроде Платона Зубова или Васильчикова. То есть, Екатерина давала возможность властвовать, управлять чуть ли не всем государством людям, которые не только не умели этого делать, но и не хотели этому научиться.
Кутейкин и Цыфиркин колотит Вральмана, который постоянно вмешивается в учение и мешает им даже в их скромных возможностях чему-нибудь научить Митрофанушку. И эта тема учения органически продолжается в VIII явлении 4 действия, где перед Стародумом, Правдиным и прочими Митрофан демонстрирует свои знания.
Стародум: «До моих ушей дошло, что он теперь только и отучиться изволил. Я слышал о его учителях и вижу наперед, какому грамотею ему быть надобно, учася у Кутейкина, и какому математику, учася у Цыфиркина. Любопытен бы я был послушать, чему немец-то его выучил».
Митрофан: «Всему! Вот, например, грамматике».
Правдин: «Вижу. Это грамматика. Что ж вы в ней знаете?»
Митрофан: «Много. Существительна да прилагательна...»
Правдин: «Дверь, например, какое имя: существительное или прилагательное?»
Митрофан: «Дверь? Котора дверь?»
Правдин: «Котора дверь! Вот эта».
Митрофан: «Эта? Прилагательна».
Правдин: «Почему ж?»
Митрофан: «Потому что она приложена к своему месту. Вон у чулана шеста неделя дверь стоит еще не навешена: так та покамест существительна».
Можно заметить, что Митрофанушка отлично справляется с ситуацией. Так сказать, по интуиции справляется с грамматическими категориями. Он очень остроумен.
Стародум: «Так поэтому у тебя слово дурак прилагательное, потому что оно прилагается к глупому человеку?»
Митрофан: «И ведомо».
Простакова: «Что, каково, мой батюшка?»
Правдин: «Нельзя лучше. В грамматике он силен».
Милон: «Я думаю, не меньше и в истории».
И выясняется, что Митрофан к истории охотник, как и Скотинин – его дядюшка.
Правдин: «А далеко ли вы в истории?»
Митрофан: «Далеко ль? Какова история. В иной залетишь за тридевять земель, за тридесято царство».
Правдин: «А! так этой-то истории учит вас Вральман?»
Стародум: «Вральман! Имя что-то знакомое».
Ну и, наконец, знаменитая сцена с географией. Выясняется, что это наука не дворянская. Надо сказать извозчику куда поедешь – и все. Он отвезет.
Вот образование Митрофана, которое нам может показаться совершенно неправдоподобно описанным, но которое, если судить по замечаниям современников, писано едва ли не с натуры.
Окончательный расчет с учителями
Еремеевна приводит учителей и говорит фразу, которая сегодняшнему школьнику может быть не очень понятна: «Вот, батюшка, вся наша сволочь». Здесь слово «сволочь» - не ругательство. Оно означает «спутники», «сопровождающие», то есть тот, кто влачится вместе с нами, тот, кто при нас. И хоть в начале 19 века это слово было грубым, оно не было ругательным.
Как же учителя расстаются со своим местом? Вральман просит, чтобы его вернули на козлы, и Стародум ему говорит: «Да ты небось и отвык то от кучерской службы, пока учительствовал?» На что Вральман отвечает замечательной фразой: «Эй, нет, мой патюшка! Шиучи с стешними хоспотами, касалось мне, што я фсе с лошатками». (То есть со скотами).
Честный Цыфиркин ничего не просит. Митрофан ведь ничего не перенял. За что тут брать? А Кутейкин говорит, что надо бы расчесться. Действительно, он ходил, учил, время и силы потрачены. Но когда ему предлагают расчесться с самой госпожой, тут Кутейкин от всего отрекается. Это тоже свойство классической комедии. Каждая, даже крохотная линия, каждый персонаж должен свой путь исчерпать. Он должен найти себе окончательное место. Никаких недоговоренностей, как, например, у Чехова. Итак, Митрофан пошел служить. Простакова лишена имения и отстранена от управления, и мы видим в этом «злонравия достойные плоды». Скотинину говорится передать всем Скотининым, что ожидает злонравных. Так в контексте одного частного случая читается обращение ко всем тем, кто заслуживает подобного исхода.
Список рекомендованной литературы
- Коровина В.Я., Журавлёв В.П., Коровин В.И. Литература. 9 класс. М.: Просвещение, 2008 год.
- Ладыгин М.Б., Есин А.Б., Нефёдова Н.А. Литература. 9 класс. М.: Дрофа, 2011 год.
- Чертов В.Ф., Трубина Л.А., Антипова А.М. Литература. 9 класс. М.: Просвещение, 2012 год.
Рекомендованные ссылки на ресурсы интернет
Рекомендованное домашнее задание
- Выучите все незнакомые слова из VII-VIII явлений комедии «Недоросль».
- Выпишите 10-15 афоризмов из VII-VIII явлений.
- * Перескажите VII и VIII явления.
